Японские Камикадзе и самураи

Форум » ИСТОРИЯ » Японские Камикадзе и самураи » Ответить

Японские Камикадзе и самураи

Админ: "Хотелось бы родиться семь раз, чтобы отдать все жизни за Японию. Решившись умереть, я тверд духом. Ожидаю успеха и улыбаюсь, Поднимаясь на борт" - Хиросэ Такео, старший лейтенант японских ВМФ, 1905 год "Приятно и почетно умереть за Родину" - Гораций В истории многих народов можно найти немало примеров беззаветного героизма. Однако никогда и ни в одной армии мира, кроме армии Японии в конце Второй мировой войны, самопожертвование не являлось специальной или особой тактикой, одобренной сверху и заранее планируемой. Японские моряки и подводники, водители человеко-торпед, пехотинцы, своими телами разминировавшие минные поля, летчики-Камикадзе, предпринимая самоубийственные атаки, осознавали, что им суждено погибнуть, но добровольно выбирали путь самопожертвования и мужественно встречали смерть. Категория таких добровольцев-смертников в японских вооруженных силах периода Второй мировой войны получила обобщенное название «тейсин-тай» (яп. 挺身隊, букв. «добровольческие отряды»). Их формирование, основанное на средневековом морально-религиозном кодексе самураев бусидо (яп. 武士道 буси-до:, «путь воина»), обязывающем презирать смерть, санкционировал Императорский генеральный штаб (первый официальный отряд летчиков-Камикадзе был сформирован к 20 октября 1944 года). Более того, для самоубийц разрабатывалось и производилось специальное оружие – торпеды, катера, самолёты. Погибшие в бою смертники причислялись к лику ками (яп. 神, «бог», «богиня», «божество») – святых покровителей Японии. Хатимаки – налобная повязка с надписью «Камикадзе» –«Божественный ветер» Секио Юкио – первый официальный командир подразделения летчиков-Камикадзе Чувство долга и ответственности за судьбу нации, присущее подавляющему большинству японцев, было возведено в абсолют у самураев – представителей касты японского рыцарства, и их духовных последователей. Японцы смотрели на смерть совсем не так, как их противники. Если для американца смерть представлялась ужасным уходом в небытие, то для японцев главным была не сама смерть, а обстоятельства, при которых она произошла. Священник и воин XVIII века Ямамото Цунэтомо в знаменитой книге «Хагакурэ» («Спрятанное в листве») так охарактеризовал смысл жизни самурая: «Путь самурая – это смерть... В случае необходимости выбора между жизнью и смертью незамедлительно выбирай последнюю. В этом нет ничего сложного. Просто соберись с духом и действуй. Тот, кто выбрал жизнь, не исполнив свой долг, должен считаться трусом и плохим работником». Храм Ясукуни-дзиндзя – главный военный храм Японии. Высшей честью для воина считалось быть зачисленным в его списки Самурай с мечом за поясом всегда готов наступать. Тогда его разум будет сосредоточен на смерти, готовность к которой – главное качество воина. Все помыслы воина, согласно бусидо, должны быть направлены на то, чтобы броситься в гущу врагов и умереть с улыбкой. Не следует, конечно, полагать, что этими жестокими, поражающими ум западного человека, заповедями ограничивается содержание идеологии самураев. Нравственные идеалы и устремления японского военного сословия высоко почитались в обществе. Самураи, в свою очередь, хорошо осознавали значимость своего положения и ответственность своей роли представителей высшей касты. Храбрость, мужество, самообладание, благородство, обязанность выполнять свой долг, милосердие, сострадание – все эти добродетели, согласно кодексу бусидо, непременно требовались от самурая. Вся нация от мала до велика готовилась к решающей схватке за господство Японии в Азии. В те времена для страны восходящего солнца за одной победой следовала другая, и, казалось, нет предела её возможностям и силам. Военное дело преподавалось в японских школах уже двенадцатилетним детям, да и в целом обучение в них мало отличалось по предписанному порядку и требованиям от казарменной службы. В магазинах прилавки ломились от игрушечных сабель и винтовок, моделей японских кораблей и пушек, а наиболее популярной забавой среди мальчишек была, конечно, игра в войну. И даже здесь некоторые из них уже привязывали к спине полено, имитируя «человеческие бомбы» и самоубийственные атаки. А в начале каждого дня занятий учитель непременно спрашивал класс, какое желание является у него самым заветным, на что ученики хором отвечали: «Hаше самое заветное желание – умереть за императора». Основополагающими идеологическими документами, предназначенными для повсеместного изучения, были «Императорский рескрипт солдатам и матросам» и его гражданский вариант «Императорский рескрипт по образованию», обязывавшие каждого японца отдать все силы на алтарь защиты отечества. Однако не только пропаганда, созданная из древних традиций смерти, почитания императора и долга, превратил в первой половине ХХ века необыкновенно добрый, смиренный, вежливый и трудолюбивый (в японском языке нет, кстати, такого слова, ибо предполагается, что иначе, как с полной отдачей, работать просто нельзя) народ в беспощадного и полного ненависти к врагам воина. Причина успеха агрессивных планов японских политиков и военных кроется также в неистребимом общинном духе простых японцев. Природа японских островов, жестокая и коварная, данная человеку как бы назло, обрекает одиночку на гибель. Только крупные общины тяжёлым трудом могут выполнить огромный объём работ, необходимых для успешного земледелия, для поддержания и продолжения самой жизни. В таких условиях индивидуализм не просто опасен, он совершенно невозможен. Так, старинная японская поговорка гласит, что торчащий гвоздь следует немедленно забить. Японец видит себя в семье, рядом с соседями, в общине в целом. Он не представляет своей жизни без неё. И до сих пор, называя себя, японец произносит прежде фамилию, чем имя, определяя сперва свою принадлежность к тому или иному роду, а уж затем только свое участие в его жизни. В силу именно этой особенности японской культуры пропаганда всеобщего национально подъёма на борьбу с врагами, всеобщего самопожертвования нашла такую широкую поддержку у всей нации, чего не смогла в той же степени добиться, кстати, машина пропаганды национал-социалистической Германии. Факт, что из числа всех японских солдат и матросов в плен за четыре года войны сдались лишь около одного процента... Первые военные отряды смертников начали создаваться в конце 1943 года, когда обычные средства ведения борьбы у Японии уже иссякли, и она теряла одну за другой свои позиции. Основными видами таких ударных отрядов были Камикадзе (яп. 神風 камикадзэ, ками — «бог», кадзэ — «ветер»), представлявшие собой предназначенные для поражения сил противника ценой своей гибели подразделения полевой и военно-морской авиации, и Кайтен (Путь в рай), отряды человеко-торпед. Такие подразделения не принимали участия в боевых действиях. Их личный состав предназначался для нанесения одного-единственного удара по кораблям или наземным силам противника. Японские школьницы провожают цветущими ветвями вишни пилотов-Камикадзе, отправляющимися в последний полет на истребителях Накадзима Ki-43 «Оскар» Самолет Камикадзе представлял собой огромный снаряд, до отказа заполненный взрывчатым веществом. После сбрасывания обычных бомб и торпед, или без оного, японский летчик был обязан таранить цель, пикируя на неё с работающим мотором. Традиционная фотография на память перед последним вылетом с личными подписями пилотов Психологические последствия атак Камикадзе были просто ошеломляющими. Замешательство и страх американских моряков росли по мере роста атак лётчиков-смертников. Мысль о том, что японские пилоты умышленно направляют свои самолеты на корабли, пугала до оцепенения. Поблекла бравада мощи американского флота. «Было какое-то гипнотизирующее восхищение в этой чуждой Западу философии. Мы заворожено наблюдали за каждым пикирующим Камикадзе – больше как публика на спектакле, чем жертва, которую собираются убить. На какое-то время мы забывали о себе, собравшись группами и беспомощно думая о человеке, который находится там» – вспоминал вице-адмирал Браун. Наибольшие потери в Военно-морском флоте США связаны с действиями Камикадзе. Высокая их эффективность была результатом своеобразной тактики, основывающейся на следующем: 1) налеты совершались одновременно с различных направлений; 2) Камикадзе атаковали корабли, когда американские истребители находились в другом районе действий для отражения обычных налетов японской авиации; 3) во время дневных операций самолеты, пилотируемые летчиками-смертниками, плотно прикрывались японскими истребителями; 4) Камикадзе, действовавшие самостоятельно, совершали полеты на небольшой высоте, почти над водой, что помогало им укрываться от радиолокационного наблюдения; 5) летчик-смертник обязан был атаковать только достойную цель, в противном случае он должен был вернуться на свой аэродром; 6) большая часть полетов Камикадзе осуществлялась в ночное время или при неблагоприятных погодных условиях. Без сомнения, использование тактики Камикадзе не могло переломить хода военных действий. Но это был естественный выбор нации с несгибаемым духом. Японцы не собирались повторять судьбу немецкого Хохзеефлотте, когда флот Германии в 1918 году оказался в английском плену, и предпочли позору смерть. Японцы смогли во время последней крупной битвы Второй мировой войны так хлопнуть дверью, что теперь во всем мире используют термин «Камикадзе» для обозначения смертника-добровольца. Кто же становился смертником, или, как принято теперь называть всех, идущих на самоубийственные атаки, Камикадзе? В основном это были молодые люди 17-24 лет. Неправильно было бы считать их всех какими-то роботами или исступленными фанатиками. Среди Камикадзе были люди всех социальных слоёв, различных взглядов и темперамента. Постоянное ожидание смерти было тяжким испытанием для них. Оно расшатывало нервы. Молодых пилотов, а именно авиация стала основным родом войск смертников, пловцов и подводников не покидало чувство ужаса и отчаяния. Подготовительный курс летчиков-Камикадзе, да и других смертников, был не велик. В течении недели-двух они должны были совершить несколько полетов по отработке техники пикирования. Остальное время тренировались на простейших, примитивных тренажёрах, занимались физической подготовкой – фехтовали на мечах, боролись и т.д. Томе Торихама в окружении пилотов-Камикадзе. Она держала кафе на окраине Чирана и как могла поддерживала летчиков. Томе стала для них приемной матерью. После войны она приложила большие усилия для создания музея летчиков-смертников, за что получила в Японии прозвище «Матушка-Камикадзе» (о Томе Торихама и о последних днях камикадзе снят очень мощный фильм "За тех, кого мы любим" - в российском прокате называется "Камикадзе" http://forum.nswap.info/index.php?topic=2138.0 ) И в военно-морской и в армейской авиации были разработаны особые ритуалы прощания с уходящими в последний свой полёт лётчиками. Так, каждый из них оставлял в специальной некрашеной шкатулке обрезки своих ногтей и прядь волос, часто остававшиеся единственной памятью об ушедшем воине, составлял последнее свое письмо, которые затем отправлялись родственникам. Непосредственно перед стартом прямо на взлетной поле накрывали стол белой скатертью, причем белый цвет был не случаен, так как по японским поверьям он является символом смерти. За этим столом Камикадзе принимал из рук своего командира чашечку сакэ, или простой воды. В полет многие летчики брали с собой белый японский флаг с иероглифическими надписями о силе духа, презрении к смерти, и различные амулеты, которые должны были принести их владельцу удачу в его последнем сражении. Одним из наиболее распространенных был девиз «Семь жизней за императора». Каждому смертнику торжественно вручали именной самурайский меч в парчовых ножнах, что причисляло его владельца к числу самураев, и, кроме того, облегчавший, по религиозным понятиям синтоизма (яп. 神道, синто:, «путь богов»), переход самурая в мир святых Ками, для чего в момент смерти требовалось держать его в руке. Можно ли осуждать молодых японцев, готовых на все, ради своей родины? Пылкие и горячие ее защитники, они до последних дней войны считали для себя единственно верным умереть в бою, уничтожая ее врагов. Большое их число и массовый характер порыва вызывают лишь уважение и, несомненно, делают честь Японии, умеющей воспитывать патриотов. Дорога к музею Камикадзе в Чиране, усаженная сакурой Монумент летчикам-Камикадзе в музее в Чиране. Японский народ бережно хранит память о своих бесстрашных сыновьях Kamikaze http://forum.nswap.info/index.php?topic=2284.0

Ответов - 10

Админ: Командующий 5-м воздушным флотом вице-адмирал Угаки Митомэ на аэродроме Оита 15 августа 1945 г. Вице-адмирал Угаки стоит рядом с подготавливаемым к вылету пикирующим бомбардировщиком Йокосука D4Y3 “Сусей” из состава 701-го корпуса морской авиации (бортовой номер 701-122, экипаж - капитан-лейтенант Накацуру и ст. матрос Эндо), на котором он и отправится в последний полет. Он родился 15 февраля 1890 года. В 1912 году окончил Военно-морское училище и Военно-морскую академию Этадзима. Службу начал в июле 1912 года мичманом на броненосном крейсере «Адзума». В течении 15 лет служил на различных надводных кораблях. С ноября 1928 по ноябрь 1930 года находился в командировке в Германии. С декабря1936 года он становится командиром броненосного крейсера «Якумо», а с декабря 1937 года - линейного корабля «Хьюго». В ноябре 1938-го был переведен в Морской Генштаб, где с 15 декабря возглавил 1-е (оперативное) управление. В апреле 1941 года был назначен командиром 8-й крейсерской эскадры, а с августа 1941 года возглавил штаб Объединенного флота. В этой должности он встретил начало войны. После успешной атаки японской авиации на Перл-Харбор, планировавшейся при его участии, он участвует в разработке дальнейших планов операций японского флота. Фактически до гибели адимирала Ямамото он был его ближайшим помощником. И кстати, он чуть не погиб вместе со своим начальником, когда самолет Ямамото был сбит над островом Бугенвиль 18 апреля 1943 года. Угаки летел в другом самолете, который тожке был сбит. Но тогда ему невероятно повезло - самолет перед падением в воду на малой высоте развалился на части и вице-адмирал вывалился в воду, избежав падающих обломков и последовавшего при падении взрыва. После этого с начала 1944 года он был командующим 1-й эскадрой линейных кораблей («Ямато», «Мусаси», «Haгaто») - главной ударной силой 2-го японского флота. Зате, в ноябре 1944-го ненадолго вернулся в Генштаб, а в феврале 1945 года возглавил 5-й воздушный флот. В это время Япония уже полностью проигрывала войну. Последним средством остановить вражеский флот на пути к Стране Восходящего Солнца стало подразделение “Камикадзе Токебуцу Когекитай” - “Специальный ударный корпус Божественного Ветра”. Адмирал Угаки стал одним из сторонников широкого применения камикадзе. Именно он был автором плана обороны Окинавы “Кикусуй” (”Плавающая хризантема”). В боях за Окинаву летчики Специального корпуса нанесли американцам ощутимый урон. Было потоплено 26 кораблей и поврждено 164 корабля, в том числе 14 авианосцев. Капитального ремонта также требовали 10 линкоров, 5 крейсеров и 67 эсминцев. Но силы были слишком неравными. Божественный ветер не смог утопить вражеский флот, подобно ветру, утопившему флот Хубилая. И 15 августа 1945 года, уже после атомных бомбардировок Хиросима и Нагасаки и вступления в войну СССР император Хирохито выступил по радио. Он объявил о капитуляции Японии. Для Угаки Митомэ это стало личной трагедией. Он не мог допустить мысли о таком исходе. И тогда он поступил так, как ему подсказал Кодекс самурая “Бусидо”. Во как описывается последний полет адмирала в книге “Божественный ветер” (авторы Иногути Рикихей, Накадзима Тадаси). Перед рассветом 15 августа старший офицер штаба 5-го Воздушного Флота капитан 1 ранга Такаси Миядзаки был вызван на командный пункт. Его встретил дежуривший там капитан 2 ранга Такекацу Танака, который с тревогой сообщил, что командующий флотом адмирал Угаки приказал подготовить бомбардировщики для вылета к Окинаве. Миядзаки сразу испугался, что адмирал Угаки решил лично возглавить последнюю атаку камикадзэ. Он отправился прямо к адмиралу, чтобы выяснить, так ли это. Комнаты офицеров были расположены в пещере в том же холме. Адмирал размещался в маленькой комнатке, где стояли лишь грубый стол и походная кровать. Это совершенно не соответствовало его званию и должности. Мрачный адмирал сидел на кровати, о чем-то задумавшись, когда вошел Миядзаки. «Дежурный офицер сказал мне, что вы приказали подготовить к вылету бомбардировщики. Могу я спросить, что вы задумали?» — сказал он. Выражение лица адмирала смягчилось, и он прямо ответил: «Я намерен лететь с ними. Отдайте соответствующий приказ». «Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете, но прошу вас пересмотреть свое решение, господин адмирал. По моему мнению, это не имеет смысла», — возразил Миядзаки. «Вы получили мой приказ. Пожалуйста, выполняйте», — вежливо, но твердо произнес Угаки. Миядзаки поспешно вышел и отправился посоветоваться с начальником штаба Угаки контр-адмиралом Тосиюки Ёкои. Он неохотно решился на это, потому что адмирал Ёкои болел и уже несколько дней был прикован к постели. Но Миядзаки был нужен совет. Когда он сообщил, что происходит, адмирал Ёкои поднялся, хотя чувствовал себя отвратительно, и пошел к адмиралу Угаки, чтобы переговорить с ним. Он заявил: «Я прекрасно понимаю ваше желание умереть, но после капитуляции нам предстоит множество важных дел, например, расформирование флота. Вы обязаны сделать все это. Я прошу вас изменить свое решение». Угаки молча выслушал начальника штаба, потом мягко улыбнулся и ответил: «Пожалуйста, оставьте за мной право самому выбрать свою смерть». На это Ёкои уже ничего не мог возразить. Он отправился к контр-адмиралу Тикао Ямамото. Посовещавшись, они решили обратиться к близкому другу Угаки контрадмиралу Такацугу Дзоодзима. Если кто и мог отговорить Угаки лететь, то только он. Как давний и близкий друг Дзоодзима мог говорить с Угаки более резко, чем остальные. «Я знаю, что как командир вы несете полную ответственность за действия 5-го Воздушного Флота. Но все это осталось в прошлом, а сейчас нужно думать о будущем. Там у вас тоже будут обязанности и ответственность. Мне сообщили о вашем намерении, и я могу сказать, что полностью разделяю ваши чувства. Тем не менее, ради блага всех остальных я прошу вас отменить вылет». Угаки терпеливо выслушал друга. Затем он ответил с обезоруживающей простотой: «Это мой шанс погибнуть как солдат. Мне нужен этот шанс. Мой преемник уже назначен, и он позаботится обо всем после моей смерти». Дзоодзима видел, что Угаки был совершенно непоколебим. Вероятно, он разделял чувства своего друга. Но теперь ему не оставалось ничего иного, как исполнять приказ. Он сразу послал за лейтенантом Тацуо Накацуру, командиром отряда пикировщиков 701-й авиагруппы, приказав ему подготовить самолеты к вылету. Был написан официальный приказ: «Отряд «Оита» 701-й авиагруппы вышлет 3 пикировщика для атаки вражеского флота у Окинавы. Атаку возглавит лично командующий воздушным флотом». В это утро японские войска по всему Тихому океану были подняты по тревоге, чтобы выслушать по радио речь императора. Носились слухи, что это будет рескрипт о капитуляции. Офицеры штаба 5-го Воздушного Флота с тяжелыми сердцами собрались в помещении штаба, чтобы услышать обращение его величества. Прием был очень плохим, и многие слова мы просто не сумели разобрать. Однако и того, что мы услышали, было достаточно, чтобы понять, что нам приказывают капитулировать. Вскоре мы получили подтверждение, когда на аэродром привезли местные газеты с полным текстом речи. Похоже, что адмирал Угаки до последнего момента надеялся, что император призовет своих воинов сражаться до конца. Но теперь не осталось места надеждам. Потом было устроено торжественное прощание с адмиралом Угаки. Он обратился к личному составу авиагруппы, выразив сожаление, что все наши усилия не дали желаемых результатов. Его голос был тихим и невозмутимым. Он мягко улыбался, объясняя, что после его отлета мы должны четко и старательно выполнять свои обязанности. Простые и доходчивые слова адмирала тронули до глубины души всех присутствующих. Когда прощание закончилось, адмирал Угаки вышел на летное поле. С его мундира были срезаны все знаки различия, и с собой он нес только самурайский меч и бинокль. Этот меч подарил ему покойный адмирал Ямамото, командовавший Объединенным Флотом первые 2 года войны. Капитан 1 ранга Миядзаки долго хранил торжественное молчание, но в конце концов не смог сдержаться. Он шагнул вперед и сказал: «Пожалуйста, возьмите меня с собой, адмирал!» Но адмирал Угаки твердо ответил: «У вас более чем достаточно дел здесь. Вы останетесь». Этот отказ стал для Миядзаки последней каплей. Он остановился и зарыдал, громко, в голос, не стесняясь проходящих мимо офицеров. 11 самолетов стояли на краю взлетной полосы, их моторы ревели. Перед ними были выстроены 22 члена экипажа. Контр-адмирал Ёкои не сумел скрыть своего изумления при виде этого построения. Он обратился к командиру отряда лейтенанту Накацуре: «Разве не было приказано подготовить только 3 самолета?» Молодой человек ответил прерывающимся от волнения голосом, хотя прозвучало это почти как грубость: «Кто может спокойно смотреть на то, что ударная группа ограничена 3 самолетами, когда сам наш командующий лично намерен возглавить таранную атаку? Каждый самолет моего подразделения последует за ним». Адмирал Угаки, выслушав его ответ, поднялся на маленький помост и обратился к своим людям в последний раз. «Все это очень трогательно. Вы действительно желаете умереть вместе со мной?» Руки всех летчиков дружно взметнулись вверх. Никто ни на секунду не усомнился, что адмирал говорит искренне. Угаки отдал приказ готовить самолеты к вылету и пошел прямо к самолету Накацуры. Он взобрался на заднее сиденье. Наблюдатель Накацуры уоррент-офицер Акиёси Эндо был просто ошарашен. Он подбежал к самолету с криком: «Это мое место, господин адмирал! Вы заняли мое место!» Адмирал Угаки понимающе улыбнулся и сказал: «Я заменю тебя. Ты останешься». Этого Эндо вынести уже не мог. Совершенно неожиданно для всех он прыгнул на крыло самолета и влез в кабину, сев рядом с адмиралом. Адмирал Угаки только добродушно покачал головой и пододвинулся, чтобы освободить место пылкому юнцу. 11 бомбардировщиков вырулили на взлетную полосу и поднялись в воздух. Провожающие кричали и махали руками им вслед. 4 самолета были вынуждены сесть из-за неполадок с моторами, но остальные полетели к Окинаве. Эндо поддерживал радиосвязь с базой и передал несколько сообщений. Самым последним было прощальное послание адмирала Угаки. «Я один виноват в том, что мы не сумели защитить родину и уничтожить дерзкого врага. Отважные усилия всех офицеров и матросов, находившихся под моим командованием в последние 6 месяцев, заслуживают самой высокой оценки. Я намерен атаковать врага возле Окинавы, где мои люди опадали, подобно лепесткам вишни. Там я направлю свой самолет на высокомерного врага и уничтожу его в духе традиций бусидо с твердой верой в вечную жизнь императорской Японии. Я надеюсь, что все мои подчиненные поймут причины моего поступка и в будущем преодолеют все трудности и приложат силы для восстановления нашей великой родины, которая будет жить вечно. Тэнно хэйка банзай!» Эта радиопередача закончилась в 19.24 коротким известием, что самолет командующего пикирует на цель. Каждый из 6 остальных бомбардировщиков примерно в это же время также передал, что начинает последнее пике. Взято отсюда - http://www.politforums.ru/historypages/1271517379.htmlКамикадзе - документальные кадры камикадзе kamikaze

Окрута: Админ пишет: Однако никогда и ни в одной армии мира, кроме армии Японии в конце Второй мировой войны, самопожертвование не являлось специальной или особой тактикой, одобренной сверху и заранее планируемой. Насколько помню, в одном из проектов ФАУ, не предусматривался парашют для пилота. Так что японцы были не единственные. И вообще, мне кажется, подвиг японских лётчиков сильно раздули (как и вообще многое об Японии), может быть американцы, а может и сами японцы. Уверен, были отдельные фанатики, но чтобы это приняло такие масштабы, сильно сомневаюсь. А в благородстве япошек мне уже конфликт из-за Курильских островов позволяет сомневаться - острова были захвачены косоглазыми в 1904 году, а наши их вернули в 1945, т.е. практические только полвека эти территории были японскими, а те на них до сей поры виды имеют, как исконную территорию. И где тут хвалёное японское благородство? А говоря о камикадзе, как о термине - разве можно забыть о подвиге Александра Матросова, разве можно забыть десятки людей, которые этот подвиг повторили. А разве можно забыть последние изобретение лётчика Нестерова, которым в начале 1941 воспользовались десятки советских лётчиков? Героизма и самопожертвования в наших солдатах было ничуть не меньше, просто об этом не так трубят.

Админ: Окрута пишет:...И где тут хвалёное японское благородство? А говоря о камикадзе, как о термине - разве можно забыть о подвиге Александра Матросова, разве можно забыть десятки людей, которые этот подвиг повторили. А разве можно забыть последние изобретение лётчика Нестерова, которым в начале 1941 воспользовались десятки советских лётчиков? Героизма и самопожертвования в наших солдатах было ничуть не меньше, просто об этом не так трубят.А я разве предлагал забыть подвиг лётчика Нестерова, Александра Матросова и других наших героев? Но это не по теме этого топика Японские Камикадзе. Лётчик Нестеров и Александр Матросов японскими камикадзе не были! Мы уже давали информацию о великом Светославе и других русских героях. Наш форум только начал работу. А почему ты на своём старом форуме не только не трубил, но даже забыл упомянуть лётчика Нестерова и Александра Матросова? Как это понимать? И где твоё благородство?!? ... ... ...? Окрута пишет:И вообще, мне кажется, подвиг японских лётчиков сильно раздули (как и вообще многое об Японии), может быть американцы, а может и сами японцы. Уверен, были отдельные фанатики, но чтобы это приняло такие масштабы, сильно сомневаюсь. "Мне кажется" доказательством не является. Свои тезисы и сомнения надо ДОКАЗЫВАТЬ фактами! Я взял информацию в интернете. Ничего от себя не добавлял и не раздувал. Докажи ложность и раздутость этой информации! Камикадзе - документальные кадры Военная Тайна - Японские камикадзе

Окрута: Админ пишет: А я разве предлагал забыть подвиг лётчика Нестерова, Александра Матросова и других наших героев? Я не про это. Я про то, что весь мир знает о подвигах японских камикадзе, но никто, кроме русских, наверняка не знает, кто такой Александр Матросов. Сразу фильм "Война" вспомнил, где герой Чадова объяснял своему другу-британцу, кто такой Александр Матросов. Админ пишет: А почему ты на своём старом форуме не только не трубил, но даже забыл упомянуть лётчика Нестерова и Александра Матросова? Самому в голову не пришло, а никто подобную тему не открывал. Админ пишет: "Мне кажется" доказательством не является. Дык, я же спеиально не собирался ничего доказывать, я просто высказал мнение. Впрочем, частично я уже привёл доказательство - спор за острова Курильской гряды. Как благородный народ, живущий по законам чести может отстаивать право на то, что ими было получено не правомерно, т.е. захвачено, а пото вернулось к хозяину. И ещё - кадры в интернете, увы, не могут быть неоспоримым доказательством. Кубрик в конце 60-х - начале 70-х ТАКИЕ "доказательства" прибывания янки на Луне сделал, что до сих пор есть придурки, которые им верят.

Админ: Окрута пишет:весь мир знает о подвигах японских камикадзе, но никто, кроме русских, наверняка не знает, кто такой Александр Матросов.А кто в этом виноват? Подумай. В зеркало посмотри.А почему ты на своём старом форуме не только не трубил, но даже забыл упомянуть лётчика Нестерова и Александра Матросова?Окрута "Самому в голову не пришло, а никто подобную тему не открывал."Более 2 лет ты был админом на форуме, и в "ущелье". Ни разу не вспомнил лётчика Нестерова и Александра Матросова!!! Кто тебе мешал?!? А зачем вчера здесь учинил истерику и демагогический флуд? И где твоё благородство?!? Прежде чем рассуждать о чужом благородстве, надо о своём позаботиться!Дык, я же спеиально не собирался ничего доказывать, я просто высказал мнение.История - серьёзная наука и бездоказательная брехня здесь не нужна. (Для лёгких мнений есть Общение http://rusns.forum24.ru/?0-17) А здесь свои мысли надо аргументировать и доказывать фактами, а не пустословием. Правила форума http://rusns.forum24.ru/?1-1-0-00000002-000И ещё - кадры в интернете, увы, не могут быть неоспоримым доказательством.А пустословие является доказательством?Кубрик в конце 60-х - начале 70-х ТАКИЕ "доказательства" прибывания янки на Луне сделал, что до сих пор есть придурки, которые им верят.Американское космическое жульничество не опровергает факты героизма японских камикадзе. Свои мысли и сомнения надо ДОКАЗЫВАТЬ фактами! ДОКАЖИ ЛОЖНОСТЬ ВЫШЕПРИВЕДЁННОЙ ТЕКСТОВОЙ ИНФОРМАЦИИ И ВИДЕОКАДРОВ!Впрочем, частично я уже привёл доказательство - спор за острова Курильской гряды. Как благородный народ, живущий по законам чести может отстаивать право на то, что ими было получено не правомерно, т.е. захвачено, а пото вернулось к хозяину.Курильские острова не опровергают героизм японских камикадзе, таранивших американцев и не доказывают твоё благородство и твоё владение логикой. Японцы героически воевали с Америкой, а мы "благородно" капитулировали перед США почти без сопротивления. 15 августа 1945 года японский император Хирохито вынужден был объявить о капитуляции Японии. Командующий 5-м воздушным флотом вице-адмирал Угаки Митомэ и некоторые офицеры отказались выполнить приказ Императора о капитуляции, атаковали и таранили американцев! А кто из наших генералов во времена предательства Горбачёва - Ельцина таранил врага не языком, а самолётом! А в Японии такие иуды (горбач, ЕБН) долго бы не прожили. Мы "благородно" капитулировали перед США и перед местными иудами и терпим такую "Россиянию" Этот последний самурай по техническим причинам не получил в 1945 году приказ о капитуляции и 30 лет вёл в филлипинских джунглях партизанскую войну. Воевал за Родину, за Императора! Этот спор о героях дошёл до флудилки. См. - http://rusns.forum24.ru/?1-18-0-00000002-000

Админ: Последний самурай Второй Мировой Войны Хиро Онодо – (яп. 小野田寛郎) (родился 19 марта 1922 года) — младший лейтенант войсковой разведки японских вооружённых сил, который воевал во время Второй мировой войны и сдался только в 1974 году. Во время Второй Мировой бравые японские самураи невозбранно расквартировались по множеству островов Тихого Океана. На одном из таких клочков суши, острове Лубанг, располагался тренировочный лагерь Накано, где и проходил обучение герой этой статьи. Внезапно (впрочем, как и всегда бывает в подобных случаях) остров был захвачен войсками союзников. 17 декабря 1944 года майор Танигути приказал 22-летнему Хиро Оноде возглавить партизанский отряд: «Мы отступаем, но это временно. Вы уйдете в горы и будете делать вылазки — закладывать мины, взрывать склады. Я запрещаю вам совершать самоубийство и сдаваться в плен. Может пройти три, четыре или пять лет, но я за вами вернусь. Этот приказ могу отменить только я и никто другой». Очень скоро солдаты США высадились на Лубанге, и Онода, разбив своих «партизан» на ячейки, отступил в джунгли острова вместе с двумя рядовыми и капралом Симадой. Онода не знал, что случилось с солдатами из других ячеек. В октябре 1945 года он нашел американскую листовку с надписью: «Япония капитулировала 14 августа. Спускайтесь с гор и сдавайтесь!». Хиро Онода заколебался, но в этот момент услышал стрельбу неподалеку и понял — война всё ещё идет. А листовка — просто ложь, чтобы выманить их из леса. Но они окажутся умнее врага и уйдут еще дальше, в самую глубь острова… «Мой отец сражался против него, потом я стал полицейским и тоже воевал с «отрядом Оноды» — казалось, это не кончится никогда, — говорит экс-заместитель шерифа Лубанга Фидель Эламос, — Прочесывали джунгли раз за разом и не находили их, а потом ночью самураи снова стреляли нам в спину. Мы сбрасывали им свежие газеты, чтобы они увидели, что война давно кончилась, скидывали письма и фото от родственников. Я спросил Хиро потом: почему ты не сдался? Он сказал, что был уверен — письма и газеты подделаны» Шёл год за годом, а Онода воевал в джунглях. В Японии выросли ряды небоскребов, японская электроника завоевала весь мир, бизнесмены из Токио покупали крупнейшие американские концерны, а Хиро все сражался на Лубанге во славу императора, веря, что война продолжается. Онода кипятил воду из ручья на огне, питался фруктами и кореньями — за все время он только один раз серьезно заболел ангиной. Ночуя под проливным тропическим дождем, он закрывал винтовку своим телом. Раз в месяц японцы устраивали засады на военные джипы, расстреливая водителей. Но в 1950 году сдали нервы у одного из рядовых — он вышел к полиции с поднятыми руками. Еще через четыре года капрал Симада был убит в перестрелке с полицейскими на пляже Гонтин. Младший лейтенант и последний рядовой Козука вырыли себе в джунглях новое подземное убежище, незаметное с воздуха, и переместились туда. В 1952 году на остров были сброшены фотографии и письма родственников японских солдат, но письмам этим никто не поверил. 7 мая 1954, на пляже Гонтин во время перестрелки с филиппинскими акабами пал смертью храбрых капрал Симада. В 1959 году Хиро в Японии был официально объявлен погибшим. В октябре 1972 года вблизи деревни Имора Онода заложил на дороге последнюю остававшуюся у него мину, чтобы подорвать филиппинский патруль. Но мина заржавела и не взорвалась, и тогда они вдвоем с рядовым Козукой напали на патрульных — Козуку застрелили, и Онода остался совершенно один. Смерть японского солдата, погибшего спустя 27 лет после капитуляции Японии, вызвала шок в Токио. В срочном порядке была организована поисковая операция, которая впрочем успехом не увенчалась. Над островом были вновь разбросаны листовки с призывом сдаться, газеты и письма родственников Оноды. Онода письма нашёл, но решил, что родственники находятся в плену у американской спецслужб. Поисковые компании срочно отправились в Бирму, Малайзию и на Филиппины разыскивать затерянных в лесах солдат императорской армии. И тут произошло невероятное. Почти 30 лет Оноду не могли найти лучшие части спецназа, но совершенно случайно на него наткнулся японский турист Судзуки, собиравший в джунглях бабочек. Он подтвердил обалдевшему Хиро — Япония капитулировала, войны давно нет. Подумав, Хиро сказал: «Не верю. Пока майор не отменит приказ, я буду воевать». Вернувшись домой, Судзуки бросил все силы на розыск майора Танигучи. Он нашел его с трудом — начальник «последнего самурая» сменил имя и сделался книготорговцем. Майор прилетел на остров и проинформировал Оноду о том, что война окончена, Япония потерпела поражение и приказал партизану сложить оружие. Лейтенант Онода вышел из джунглей и сдался филиппинским властям 10 марта 1974 года, через 29 лет после окончания войны, в полном обмундировании, имея на руках исправную винтовку Арисака тип 99, 500 патронов к ней, несколько ручных гранат и самурайский меч. Церемонно поклонившись раскрывшим рты от удивления полицейским, он бережно положил на землю старую винтовку. «Я – младший лейтенант Хиро Онода. Подчиняюсь приказу моего начальника, который велел мне сдаться». «В стране развернулись демонстрации с требованиями посадить Хиро в тюрьму, — объясняет вдова тогдашнего президента Филиппин Имельда Маркос, — Ведь в результате его «тридцатилетней войны» было убито и ранено 130 солдат и полицейских. Но мой муж принял решение помиловать 52-летнего Оноду и разрешить ему выехать в Японию» «Я разговаривала с ним вскоре после его сдачи. Этот человек долго не мог прийти в себя, - говорила бывшая «первая леди» Филиппин Имельда Маркос, — Онода пережил страшный шок. Когда ему сказали, что война завершилась в 1945 году, у него просто потемнело в глазах. «Как Япония могла проиграть? Зачем ухаживал за своей винтовкой, как за маленьким ребенком? За что погибли мои люди?» — спрашивал он меня, и я не знала, что ему ответить. Он просто сидел и плакал навзрыд. «Я помню, как Онода показал нам свое убежище в джунглях, — рассказал бывший заместитель шерифа Лубанга Фидель Эламос, - Там было чисто, висели лозунги с иероглифами «Война до победы», а на стене был закреплен вырезанный из банановых листьев портрет императора. Пока были живы его подчиненные, он проводил с ними тренировки, а также устраивал конкурсы лучших стихов» «Они верили, что за ними вернутся, — усмехается вице-губернатор Лубанга Джим Молина, — Ведь майор обещал это. Правда, в последний год младший лейтенант стал сомневаться: а не забыли ли про него? Один раз ему пришла в голову мысль о самоубийстве, но он её сразу отверг — это запретил давший приказ майор» Однако самого последнего самурая, со страхом и удивлением рассматривавшего обросшую небоскребами Японию, это возвращение не радовало. Ночами ему снились джунгли, где он провел столько десятилетий. Его пугали стиральные машины и электрички, приводили в шок реактивные самолеты и телевизоры. Через несколько лет Хиро купил ранчо в самой гуще лесов Бразилии и уехал жить туда. После возвращения из джунглей Онода переехал в Бразилию, где стал скотоводом и женился в 1976 году. Позднее им были написаны мемуары «Не сдаваться: моя тридцатилетняя война». В 1984 году он вернулся в Японию, где основал детский лагерь, в котором занимается распространением знаний о том, как, благодаря находчивости и изобретательности, ему удалось выживать в джунглях. В 1996 году он снова посетил остров, где пожертвовал 10 000 долларов местной школе. На 2009 год Онода, в основном, проживает в Японии, проводя каждый год по три месяца в Бразилии. «Хиро Онода неожиданно приехал к нам из Бразилии в 1996 году, — рассказывает вице-губернатор Лубанга Джим Молина, — Не захотел останавливаться в отеле и попросил разрешения поселиться в землянке в джунглях. Когда приходил в деревню, никто не подавал ему руки» Последний самурай Второй мировой войны жив и поныне. С жидожурналюгами разговаривать наотрез отказывается, объясняя: «Я выпустил книгу «Не сдаваться: моя 30-летняя война», где уже ответил на все вопросы. Что бы случилось, если бы за мной не приехал майор Танигучи? Все очень просто — я продолжал бы воевать до сих пор…» http://forum.nswap.info/index.php?topic=2277.

Админ: Камикадзе Материал из русской энциклопедии «Традиция»: Камика́дзе (яп. 神風, ками — Бог», «дух»; кадзе — «ветер») — «Божественный ветер», название тайфуна, который дважды, в 1274 и 1281 гг., уничтожил корабли монгольской армады хана Хубилая на подступах к берегам Японии. Во второй половине XX века слово «камикадзе» стало использоваться для обозначения японских пилотов-смертников, появившихся на заключительном этапе войны на Тихом океане. «Камикадзе» — часть более широкого японского термина тейсинтай, которым обозначали всех добровольцев-смертников (не только лётчиков). Японцы называли подобные действия токубецу ко:геки тай (特別攻撃隊) — «специальный ударный отряд» или аббревиатурой токко:тай (特攻隊). Подразделения лётчиков-самоубийц назывались «специальные ударные отряды камикадзе». Вскоре войска союзников начали использовать слово «камикадзе» для всех видов самоубийственных атак, применяемых японцами. .... "К концу второй мировой войны японской морской авиацией было подготовлено 2525 лётчиков-камикадзе, ещё 1387 предоставила армия. В соответствии с японскими заявлениями, в результате атак камикадзе был потоплен 81 корабль, 195 повреждены. По американским данным потери составили всего 34 потопленных и 288 повреждённых кораблей. Кроме того, большое значение имел и психологический эффект, произведённый на американских моряков. Японская авиация никогда не имела проблем с нехваткой лётчиков-камикадзе, наоборот, добровольцев было в три раза больше чем самолётов. Основная масса камикадзе были двадцатилетними студентами университетов, причины вступления в отряды смертников варьировались от патриотизма до желания прославить свой род. И всё же, глубинные причины этого феномена заложены в самой культуре Японии, в традициях «Бусидо» и средневековых самураев. Огромную роль в этом явлении играет также особое отношение японцев к смерти, подчас, недоступное пониманию европейцев. Умереть с честью за свою страну и за Императора — было высшей целью для многих молодых японцев того времени. Камикадзе превозносили как героев, о них молились в храмах как о святых, их родные сразу же становились самыми уважаемыми людьми в своём городе. Перед вылетами проводились специальные церемонии, включающие ритуальную чашечку саке и «хатимаки», белую повязку на лоб. Символом камикадзе был цветок хризантемы. По преданию, молодые лётчики камикадзе, вылетая на задание, пролетали над горой Каймон на юго-западе Японии. Пилоты бросали последний взгляд на свою родину, и, салютуя, прощались с ней." Подробнее Оргия Праведников. "Вперед и вверх!"

вова_ангел: Радости! Заслуживают безмерного уважения Истинные патриоты.

Солнцеворот: Умер Хиро Онода - настоящий самурай Онода был призван в армию в 1942 году и окончил офицерскую школу по курсу партизанско-диверсионной войны. Со спецзаданием он был в 1944 году направлен на филиппинский остров Лубанг, где со своим отрядом действовал против американцев в джунглях. В 1945 году Онода видел листовки, рассказывающие о капитуляции Токио, однако считал их вражеской дезинформацией. Со своим небольшим отрядом уже после войны он совершил десятки нападений на американские и филиппинские армейские объекты, полицейские участки, отнимал продовольствие у крестьян. В результате таких вылазок были убиты более тридцати военных и гражданских лиц. Постепенно погибли или сдались все подчиненные Оноды, и он долгие годы продолжал воевать один. В джунглях на него случайно натолкнулась японская поисковая группа, однако младший лейтенант не поверил ее рассказам. Тогда в Токио разыскали его непосредственного командира, который в форме уже не существовавшей армии прибыл на Лубанг в 1974 году и приказал Оноде прекратить боевые действия. Тот сдался и ждал смерти, однако власти Филиппин по настоятельным просьбам Токио помиловали его за совершенные преступления. В Японии Онода со временем стал достаточно успешным предпринимателем - он создал популярную спортивную школу, в которой учил детей и подростков искусству выживания в лесу. Написал несколько книг. Случай с Онодой был не единичным - на Филиппинах и в других странах Юго-Восточной Азии некоторые японские военные также скрывались в джунглях, хотя и не так долго, как легендарный младший лейтенант. http://www.vz.ru/news/2014/1/17/668298.html - цинк PS. Крутой был мужик и фильм о его незаурядной судьбе получился очень неплохим. Когда поднимают вопрос, можно ли уважать врага, то пример младшего лейтенанта партизанившего десятителетиями по джунглям, является отличным примером стойкости духа и верности солдатскому долгу. Можно конечно долго рассуждать на тему фанатичной преданности Японской Империи, но это был выбор Оноды и у меня рука не поднимется кинуть в него камень. http://colonelcassad.livejournal.com/1376557.html *** Последний настоящий самурай Хиро Онода вполне мог бы стать олицетворением верности долгу… …Жарким утром 10 марта 1974 года, за 9 дней до своего 52-летия, к управлению полиции филиппинского острова Лубанг вышел подтянутый пожилой японец в полуистлевшей форме императорской армии, в полном обмундировании, имея на руках исправную винтовку Арисака, тип 99, 500 патронов к ней, несколько ручных гранат и самурайский меч. Церемонно поклонившись раскрывшим рты от удивления полицейским, он бережно положил на землю старую винтовку. «Я – подпоручик Хиро Онода. Подчиняюсь приказу моего начальника, который велел мне сдаться»…… Целых 30 лет этот японец, не зная о капитуляции своей страны, со своим отрядом продолжал воевать в джунглях Филиппин. За 30 лет, проведенных в джунглях, у него только два раза поднималась температура, и один раз его ранили, в остальном он был абсолютно здоров. Он поставил рекорд для ХХ века – воевал три десятилетия подряд… …История многолетних приключений японского офицера в филиппинских джунглях началась 17 декабря 1944 года, когда командир его батальона майор Танигучи приказал 22-летнему подпоручику Оноде возглавить партизанскую войну против американцев на Лубанге: «Мы отступаем, но это временно. Вы уйдете в горы и будете делать вылазки – закладывать мины, взрывать склады. Я запрещаю вам совершать самоубийство и сдаваться в плен. Может пройти три, четыре или пять лет, но я за вами обязательно вернусь. Этот приказ могу отменить только я и никто другой». Таким он выслушал приказ… Очень скоро солдаты США высадились на Лубанге, и Онода, разбив своих «партизан» на ячейки, отступил в джунгли острова вместе с двумя рядовыми и капралом Симадой. В феврале 1945 года американцы высадились на острове, японский гарнизон был уничтожен. Онода не знал, что случилось с солдатами из других ячеек. В октябре 1945 года он нашел американскую листовку с надписью: «Япония капитулировала 14 августа. Спускайтесь с гор и сдавайтесь!». Подпоручик заколебался, но в этот момент услышал стрельбу неподалеку и понял – война все еще идет. А листовка – просто ложь, чтобы выманить их из леса. Но они окажутся умнее врага и уйдут еще дальше, в самую глубь острова… «Мой отец сражался против него, потом я стал полицейским и тоже воевал с «отрядом Оноды» – казалось, это не кончится никогда, – говорит экс-заместитель шерифа Лубанга Фидель Эламос. – Прочесывали джунгли раз за разом и не находили их, а потом ночью самураи снова стреляли нам в спину. Мы сбрасывали им свежие газеты, чтобы они увидели, что война давно кончилась, скидывали письма и фото от родственников. Я спросил Хиро потом: почему ты не сдался? Он сказал, что был уверен – письма и газеты подделаны... …Я помню, как Онода показал нам свое убежище в джунглях. Там было чисто, висели лозунги с иероглифами «Война до победы», а на стене был закреплен вырезанный из банановых листьев портрет императора. Пока были живы его подчиненные, он проводил с ними тренировки, а также устраивал конкурсы лучших стихов...». Шел год за годом, а Онода воевал в джунглях. Его солдаты жгли собранный филиппинцами рис, иногда устраивали перестрелки. «В офицерской школе, – объяснял своим солдатам Онода, – нам говорили: «Есть нечто такое, что мы ценим более жизни, и есть нечто такое, что мы ненавидим более смерти. Превыше жизни – исполнение долга, хуже смерти – предательство». …В Японии выросли ряды небоскребов, японская электроника завоевала весь мир, бизнесмены из Токио покупали крупнейшие американские концерны, а Хиро все сражался на Лубанге во славу императора, веря, что война продолжается. Подпоручик кипятил воду из ручья на огне, питался фруктами и кореньями – за все время он только один раз серьезно заболел ангиной. Ночуя под проливным тропическим дождем, он закрывал винтовку своим телом. Раз в месяц японцы устраивали засады на военные джипы, расстреливая солдат. Но в 1950 году сдали нервы у одного из рядовых – он вышел к полиции с поднятыми руками. Еще через четыре года капрал Симада был убит в перестрелке с полицейскими на пляже Гонтин. Подпоручик и последний рядовой Козука вырыли себе в джунглях новое подземное убежище, незаметное с воздуха, и переместились туда. Американцы сбрасывали над джунглями листовки с предложением сдаться. Листовкам Онода не верил. Через несколько лет лейтенанта Оноду стали искать уже сами японцы. Время от времени скрывавшиеся в джунглях слышали, что к ним обращаются на родном языке. Они слышали свои имена, но они были уверены, что американцы используют пленных в своей пропаганде… Потом среди листовок появились письма родных. Онода получил письмо от старшего брата и семейные фотографии. Он решил, что на сей раз американцы превзошли себя. Только зачем? Столько усилий ради того, чтобы выкурить из джунглей троих японских солдат? Это укрепило Оноду в мысли, что выполняемое им задание имеет особую важность, раз враг пытается во что бы то ни стало обезвредить его группу… …Однажды Онода услышал знакомый голос: «Хиро, выходи из леса! Это я, твой старший брат. Пожалуйста, выйди из леса, чтобы мы могли поговорить с тобой». Голос этого человека действительно походил на голос старшего брата. Онода сначала решил, что американцы запустили пластинку, но, подобравшись ближе, увидел какого-то человека с громкоговорителем. Онода не мог видеть его лица, но фигура отдаленно напоминала фигуру брата. «Да, – подумал Онода, – американцы всерьез подошли к этому делу. Нашли пленного, похожего на моего брата, и заставили подражать чужому голосу»… Таким он сдался и прекратил свою войну… …Онода находил на острове японские газеты, читал их, но не верил написанному, полагая, что эти газеты печатают американские части, которые занимаются разложением войск противника. У одного крестьянина они отобрали транзисторный радиоприемник и слушали передачи на японском языке, опять же полагая, что это передачи американских радиостанций. «Они верили, что за ними вернутся, – усмехается вице-губернатор Лубанга Джим Молина. – Ведь майор обещал это». Правда, в последний год подпоручик стал сомневаться: а не забыли ли про него? Один раз ему пришла в голову мысль о самоубийстве, но он ее сразу отверг – ведь это запретил давший приказ майор... …В октябре 1972 года вблизи деревни Имора подпоручик заложил на дороге последнюю остававшуюся у него мину, чтобы подорвать филиппинский патруль. Но мина заржавела и не взорвалась, и тогда они вдвоем с рядовым Козукой напали на патрульных – Козуку застрелили, и Онода остался совершенно один… …Смерть японского солдата, погибшего спустя 27 лет после капитуляции Японии, вызвала шок в Токио. Поисковые компании срочно отправились в Бирму, Малайзию и на Филиппины разыскивать затерянных в лесах солдат императорской армии. И тут произошло невероятное. Почти 30 лет Оноду не могли найти лучшие части спецназа, но совершенно случайно на него наткнулся японский турист Судзуки, собиравший в джунглях бабочек. Он подтвердил обалдевшему Хиро – Япония капитулировала, войны давно нет. Подумав, Хиро сказал: «Не верю. Пока майор не отменит приказ, я буду воевать»… …Вернувшись домой, Судзуки бросил все силы на розыск майора Танигучи. Он нашел его с трудом – начальник «последнего самурая» сменил имя и сделался книготорговцем. Они вместе приехали в джунгли Лубанга в условленное место. Там Танигучи, одетый в военную форму, зачитал стоявшему по стойке «смирно» Оноде пожелтевший приказ по 8-й дивизии – сдаться. Выслушав, подпоручик вскинул на плечо винтовку и, шатаясь, направился в сторону полицейского участка, срывая с мундира полусгнившие нашивки… Ему вернули его самурайский меч в знак признания «Я разговаривала с ним вскоре после его сдачи. Этот человек долго не мог прийти в себя… Онода пережил страшный шок, – объясняет вдова тогдашнего президента Филиппин Имельда Маркос. – Когда ему сказали, что война завершилась в 1945 году, у него просто потемнело в глазах. «Как Япония могла проиграть? Зачем ухаживал за своей винтовкой, как за маленьким ребенком? За что погибли мои люди?» – спрашивал он меня, и я не знала, что ему ответить. Он просто сидел и плакал навзрыд... В стране развернулись демонстрации с требованиями посадить Хиро в тюрьму, ведь в результате его «тридцатилетней войны» было убито 30 и ранено 100 солдат и полицейских. Но мой муж принял решение помиловать 52-летнего Оноду и разрешить ему выехать в Японию...». Тридцать лет назад японцы, которые ценят лояльность и преданность, были восхищены и тронуты историей вернувшегося на родину лейтенанта. Хотя многие называли его «символом милитаризма», который обрек Японию на такие страдания. Однако самого подпоручика, со страхом и удивлением рассматривавшего обросшую небоскребами Японию, это возвращение не радовало. Ночами ему снились джунгли, где он провел столько десятилетий. Его пугали стиральные машины и электрички, приводили в шок реактивные самолеты и телевизоры. И Онода опять повел себя неожиданно. Отказался от встречи с премьер-министром, от визита в императорский дворец. Он уехал в 1976 году в Бразилию, купил ранчо, разводил скот. Потом написал воспоминания, женился, вернулся в Японию и стал директором летнего лагеря для детей… «Хиро Онода неожиданно приехал к нам из Бразилии в 1996 году, пожертвовал 10 000 долларов местной школе, – рассказывает вице-губернатор Лубанга Джим Молина. – Не захотел останавливаться в отеле и попросил разрешения поселиться в землянке в джунглях. Когда приходил в деревню, никто не подавал ему руки»… «Последний самурай» Второй мировой войны, рожденный 19 марта 1922 года, жив и поныне. Живет в Токио. Он долго и категорически отказывался встречаться с журналистами, объясняя все просто: «Я выпустил книгу «Не сдаваться: моя 30-летняя война», где уже ответил на все вопросы». «Что бы случилось, если бы за мной не приехал майор Танигучи? Все очень просто – я продолжал бы воевать до сих пор…», – ответил ныне 89-летний подпоручик Онода журналисту российской газеты «АиФ» в 2004 году. . Там же в газете появилось и его интервью: Честно говоря, я тоже не представляю, как можно 30 лет скрываться в джунглях… Человек в мегаполисах слишком оторвался от природы. На самом деле в лесу есть всё, чтобы выжить. Масса лекарственных растений, повышающих иммунитет, служащих как антибиотик, обеззараживающих раны. Умереть с голоду тоже невозможно, главное для здоровья – соблюдать нормальный режим питания. Например, от частого потребления мяса температура тела повышается, а от питья кокосового молока – напротив, понижается. За всё время в джунглях я болел только один раз. Не следует забывать об элементарных вещах – утром и вечером я чистил зубы толчёной пальмовой корой. Когда меня потом осматривал дантист, то он поразился: за 30 лет у меня не было ни единого случая кариеса. Что первым делом нужно научиться делать в лесу? Извлекать огонь. Сначала я поджигал стеклом порох из патронов, но боеприпасы требовалось беречь, поэтому пробовал получить пламя при помощи трения двух кусков бамбука. Пусть не сразу, но в итоге у меня это получилось. Огонь нужен для того, чтобы кипятить речную и дождевую воду, – это обязательно, в ней есть вредные бациллы. Когда вы сдались, то вместе с винтовкой отдали филиппинской полиции 500 патронов в отличном состоянии. Как у вас сохранилось столько боеприпасов? Я экономил. Патроны шли строго на перестрелки с военными, а также на то, чтобы добыть свежее мясо. Изредка мы выходили на окраины деревень и ловили отбившуюся от стада корову. Животное убивали одним выстрелом в голову и только во время сильного ливня: так жители деревни не слышали звуков стрельбы. Говядину мы вялили на солнце, делили ее так, чтобы тушу коровы можно было съесть за 250 дней. Винтовку с патронами я регулярно смазывал говяжьим жиром, разбирал, чистил. Вообще, берег ее, как ребенка, – закутывал в ветошь, когда было холодно, закрывал своим телом, когда шел дождь. Чем вы еще питались кроме вяленой говядины? Варили кашу из зеленых бананов в кокосовом молоке. Ловили рыбу в ручье, пару раз совершили налет на магазин в деревне, забрали рис и консервы. Ставили ловушки на крыс. В принципе, в любом тропическом лесу нет ничего опасного для человека. Честь он не отдал никому… А как насчет ядовитых змей и насекомых? Когда вы годами находитесь в джунглях, то становитесь их частью. И понимаете, что змея никогда просто так не нападет – она сама вас до смерти боится. То же и с пауками – они не ставят цель охотиться на людей. Достаточно не наступать на них – тогда все будет нормально. Разумеется, с самого начала лес будет очень страшен. Но через месяц привыкнете ко всему. Мы опасались вовсе не хищников или змей, а людей – даже суп из бананов варили исключительно ночью, чтобы дым не увидели в деревне. Вы не жалеете, что потратили лучшие годы своей жизни на то, чтобы вести бессмысленную партизанскую войну в одиночку, хотя Япония уже давно сдалась? В императорской армии не принято обсуждать приказы. Майор сказал: «Ты должен оставаться, пока я не вернусь за тобой. Это приказание могу отменить только я». Я солдат и выполнял приказ – что тут удивительного? Меня оскорбляют предположения, что моя борьба была бессмысленной. Я воевал, чтобы моя страна стала могущественной и процветающей. Когда я вернулся в Токио, то увидел, что Япония сильна и богата – даже богаче, чем прежде. И это утешило мое сердце. Что касается остального… Откуда же я мог знать, что Япония капитулировала? Я и в страшном сне не мог себе это представить. Все это время, что мы сражались в лесу, были уверены – война продолжается… Вам сбрасывали с самолета газеты, чтобы вы узнали о капитуляции Японии… Современное типографское оборудование может напечатать все, что нужно спецслужбам. Я решил, что эти газеты фальшивые – их изготовили враги специально для того, чтобы обмануть меня и выманить из джунглей. Последние два года с неба бросали письма моих родственников из Японии, которые уговаривали меня сдаться, – я узнал почерк, но думал, что американцы их взяли в плен и заставили написать такие вещи. В течение 30 лет вы воевали в джунглях с целой армией – против вас в разное время задействовали батальон солдат, отряды спецназа, вертолеты. Прямо скажем — сюжет голливудского кинобоевика. У вас нет ощущения, что вы супермен? Нет. С партизанами всегда тяжело воевать – во многих странах десятилетиями не могут подавить вооруженное сопротивление, особенно в труднопроходимой местности. Если ты чувствуешь себя в лесу, как рыба в воде – твой противник попросту обречен. Я четко знал – по одной открытой местности следует перемещаться в камуфляже из сухих листьев, по другой – только из свежих. Филиппинские солдаты не были в курсе таких тонкостей. Чего вам больше всего не хватало из бытовых удобств? Трудно сказать. Мыла, наверное. Я стирал одежду в проточной воде, используя золу от костра как чистящее средство, и умывался каждый день… Но очень хотелось намылиться. Проблема была в том, что форма начала расползаться. Я изготовил иголку из обломка колючей проволоки и штопал одежду нитками, которые сделал из побегов пальмы. В сезон дождей жил в пещере, в сухой сезон строил себе «квартиру» из бамбуковых стволов и покрывал крышу пальмовой «соломкой»: в одной комнате была кухня, в другой – спальня. Как вы пережили возвращение в Японию? С трудом. Как будто я из одного времени сразу перенесся в другое: небоскребы, девушки, неоновая реклама, непонятная музыка. Я понял, что у меня произойдет нервный срыв, все было чересчур доступно – питьевая вода текла из крана, еда продавалась в магазинах. Я не мог спать на кровати, все время ложился на голый пол. По совету психотерапевта я эмигрировал в Бразилию, где разводил коров на ферме. Только после этого я смог вернуться домой. Но и сейчас на три месяца в году я уезжаю в горные районы Хоккайдо: там я основал школу для мальчиков, где учу их искусству выживания. Как вы предполагаете: может ли кто-то из японских солдат и сейчас скрываться в глубине джунглей, не зная, что кончилась Вторая мировая война? Возможно, ведь мой случай не был последним. В апреле 1980 года сдался капитан Фумио Накахира, который 36 лет прятался в горах филиппинского острова Миндоро. Не исключено, что в лесах остался кто-то еще… Но если бы майор Танигучи не отменил свой приказ, вы воевали бы до сих пор? Да. …Онода дважды в своей жизни поступал не так, как другие. И когда воевал 30 лет в одиночку, и когда отказался от роли национального героя. Он так и остался одной из неразгаданных загадок Японии. Теперь он рассказывает детям, как ориентироваться в лесу. Они наслаждаются природой, ловят рыбу, готовят на костре, и 89-летний бывший лейтенант учит детей тому, чему научился за те три десятилетия, проведенные на острове Лубанг… P.S. Как сообщает «Википедия», по возвращению Оноды в Японию к нему было приковано внимание всех средств массовой информации страны. Часть японской общественности, в основном ученые и журналисты, которые были воспитаны в соответствии с новой, проамериканской политико-общественной парадигмой, прохладно отнеслись к личности бывшего офицера. Еще в аэропорту Онода трижды произнес императорское приветствие «Слава Его Величеству Императору!», чем озадачил тех, кто его встречал. Коммунисты и социал-демократы стали клеймить его «призраком милитаризма», а левая и левоцентристская пресса во главе с «Асахи симбун» и «Майнити симбун» начала кампанию по травле: утверждалось, что Онода в действительности знал о поражении Японии, но в силу своей милитаристской натуры отказывался капитулировать, убивая сотни филиппинцев в течение 1945-1974 годов. Несмотря на это, Онода имел немало сторонников среди чиновников и простых граждан. Ему даже предлагали баллотироваться в Палату представителей Парламента Японии, но он отказался. В качестве поздравления с возвращением Кабинет министров Японии подарил Оноде 1 000 000 иен, однако бывший офицер пожертвовал всю сумму Святилищу Ясукуни в Токио, в котором почитаются души воинов, погибших за Японию в XIX-XX веках. Онода встречался с тогдашним премьер-министром Японии Какуэем Танака, но отказался от аудиенции с императором Сева, мотивируя это тем, что недостоин приема у его величества, потому что никаких особых подвигов не совершил. Япония видит его таким… За 10 лет в Бразилии ему удалось создать ранчо площадью в 1200 гектаров на 1800 голов рогатого скота. Наряду с этим Онода основал в 1978 году общество «Японцы Бразилии» и занимал пост его председателя в течение восьми лет. В 1984 году Онода вернулся в Японию и основал общественную организацию «Школа природы» для воспитания здорового молодого поколения. Поводом для ее создания стали новости об убийстве японским юношей своих родителей в 1980 году. Оноду беспокоила деградация и криминализация японской молодежи, поэтому он решил помочь ей, используя опыт, который приобрел в джунглях Лубанга, – распространением знаний о том, как благодаря находчивости и изобретательности ему удалось выживать в джунглях. Главной задачей новой организации он видел социализацию юношества через познание природы. С 1984 года под руководством Оноды школа ежегодно проводила летние лагеря для детей и их родителей по всей Японии, организовывала помощь детям-инвалидам, проводила научные конференции, посвященные воспитанию. За успешную работу с молодежью в ноябре 1999 года Онода был награжден премией в области социального воспитания Министерства культуры, образования и спорта Японии. Кроме этого, в июне 2000 года он работал лектором в Университете Хокурику, а в апреле 2001 года – лектором в Университете Такусеку. В 1996 году Онода снова посетил Лубанг, где пожертвовал 10 000 долларов местной школе. 6 декабря 2004 года Онода был первым из японцев награжден медалью Сантоса-Дюмона, высшей наградой ВВС Бразилии для гражданских лиц. Он также получил звание почетного гражданина бразильского штата Мату-Гросу от правительства этого штата. 3 ноября 2005 года японское правительство наградило Оноду медалью Чести с синей лентой «за заслуги перед обществом». Несмотря на свой преклонный возраст, Онода продолжает вести дела в Японии и Бразилии, периодически посещая обе страны. В основном он живет в Японии, но каждый год минимум три месяца проводит в Бразилии. Он является членом таких правоцентристских организаций, как Национальный Совет защиты Японии и Японское собрание. Онода – автор нескольких монографий и книг, посвященных его 30-летнему пребыванию на Филиппинах, а также вопросам Второй мировой войны. Наиболее известная из них – мемуары под названием «Не сдаваться: Моя тридцатилетняя война». Он выступает за сохранение традиционных японских ценностей в семье, бизнесе и политике. Жена Оноды является председателем Общества женщин Японии и депутатом совета префектуры Эхиме… Хиро Онода умер 16 января 2014 года в Токио, не дожив до 92 лет 2 месяца. (По материалам интернета)

Солнцеворот: Русская судьба самурая Национальный герой Японии живет в российской глубинке Воздушный ас императорской армии Японии, кавалер ордена Золотого Коршуна, летчик-истребитель старший лейтенант Еситиру Накагава пережил Вторую мировую войну, но живет он отнюдь не в Японии – в глухоманном калмыцком селе под Ики Бурулом. Нет, он ни от кого там не скрывается и не таится… Просто именно в этих степях нашел свою последнюю посадочную полосу, свой последний аэродром, и односельчане знают его, как бывшего тракториста-механизатора, простого сельского пенсионера… А здешняя степь и в самом деле – аэродромного, нет – космодромного простора, и шоссе, бегущее напрямик из Элисты в Ики Бурул – так похоже на взлетную полосу. Едем в поселок Южный, в котором живет Еситиру Накагава, или самурай дядя Саша, как зовут его местные жители. Когда я узнал о том, что в Калмыкии обретается бывший японский летчик-ас, я принял это за розыгрыш. Но жизнь намного прихотливее любой фантазии. И вот правда факта, о которой поведал 94-летний старец… Родом он из актерской семьи, жившей в Токио: девять сестер и два брата. Еситиру был старшим. Когда началась Великая Восточная Азиатская война (так называли в Японии Вторую мировую), Еситеру поступил в летное училище, но не закончил его – отправили на фронт. Так что доучиваться пришлось в воздушных боях над Бирмой, Филиппинами, под Сингапуром. Воевал отчаянно – на его счету 18 сбитых американских самолетов. Поменьше, чем у «Рихтгофена Востока» - фельдфебеля Хиромичи Синахары – у того 58 побед, но все же достаточно, чтобы получить орден «Золотого Коршуна» и досрочно звание «тюи» – старшего лейтенанта. За храбрость его причислили к касте самураев и вручили катану – традиционный самурайский меч. В 1945-м Накагава был тяжело ранен – осколок американского зенитного снаряда повредил тазобедренный сустав. К летной работе старший лейтенант оказался непригоден, и его комиссовали. Красно-эмалевый крест Сёгунд-зинсё «за ранение» стал последней его боевой наградой. С ним он и уехал к родителям, которые жили в городе Тайохара (ныне Южно-Сахалинск). Именно здесь он и застал окончание войны. В город вошли советские войска, и Еситиру Накагава должен был пополнить ряды военнопленных соотечественников. Но самураи в плен не сдаются. У Еситиру был танто - кинжал самурая, и он сделал себе харакири. Военный врач Олег Терентьев зашил вспоротый живот и спас 25-летнего офицера. Спас ему жизнь, но не самурайскую честь. Кодекс чести «Бусидо» не признает неудачных попыток лишить себя жизни. Танто, кинжал для харакири, и скальпель хирурга перекроили судьбу аса. И для Еситиру началась новая жизнь – русская. Почти восемь лет сибирских лагерей: Хабаровск, Томск, Новосибирск, Канск… Моя тетка Тамара Ивановна Крылова, агроном, работала в те времена на Дальнем Востоке и имела дело с японскими военнопленными. В своей книге «Листки судьбы» она рассказывала: «Из своего лагеря ходили они на работу по-военному, строем, повзводно и обязательно с одной и той же песней. Это была песня Лебедева-Кумача «Москва майская», а вернее, не вся песня, только один куплет и припев. Бывало, еще колонны не видать в тайге по дороге, а в утреннем свежем воздухе далеко слышно: «Страна моя, Москва моя, ты самая любимая!». Пели они ее не все вместе, а повзводно. Пропоет первый взвод половину куплета, дальше эти слова поет второй взвод, ютом третий, затем опять первый взвод поет вторую половину куплета, за ним второй взвод эту же половину, потом третий и т. д. И этих слов им хватало надолго, потому как они повторялись по частям, поочередно и многократно. Не знаю, был ли им известен смысл слов, но под бодрый жизнерадостный мотив веселей было шагать строем, и они очень любили эту песню. Дисциплина у них была строжайшая, но подчинялись они только своим командирам. Бесполезно было рядовому солдату что-то объяснить или сделать замечание — он все проигнорирует, ты для него — пустое место. Выпалывает он, например, свеклу, а сорняк оставляет. Как ты ему ни показывай, что нужно делать наоборот, он будет продолжать делать по-своему. Но только начальник сделает ему замечание — он тут же начинает делать как надо, переделает весь ряд сначала и больше ни разу не ошибется. Впрочем, работали они в основном добросовестно. Соревновались между собой. На поле впереди ставили красный вымпел — кто первый достигнет финиша. Пололи очень проворно, двумя руками. Нужно было собирать огурцы на поле. Своих поставить не решалась — больше потопчут. Японцы работают аккуратнее и босиком. Объяснила ВК, какие огурцы собирать, в какую тару, и ушла на другое поле. Возвращаюсь к обеду и вижу, что все сидят и обедают, а один солдат стоит навытяжку. Спрашиваю, почему солдат не обедает. — А он огурец кушай, кушай. То есть, когда собирал, то съел один огурец, и за это его лишили обеда и поставили стоять, когда все сидели и обедали. Значит, они пока собирали, ни одного огурца не съели? Это по нашим меркам было поразительно. Говорю: вот вам ящик огурцов, кушайте. Они заулыбались, довольные. «Вот теперь можно кушай, кушай». Еситиру Накагава попал на лесоповал, валил в тайге сосны, лиственницы… Зимой, в сибирские морозы, адская работа. Он и сейчас старается не вспоминать те восемь лет, которые он провел в лагерных бараках. - Слева лежит – умирает. Справа сосед лежит – тоже умирает. Только губами шевелит «кушать хочу». А он – выжил. Может быть, молодой организм сдюжил, может быть, после харакири жить хотелось с удвоенной силой… В 1953 год ему разрешили выезд на родину, но к тому времени он полюбил русскую девушку - Таню Горбачеву. Таежный роман под Канском обещал подарить ему сына. И он решил не возвращаться в Японию. К тому же над ним довлел позор недопустимого для настоящего самурая неудачного харакири. Накагава принял советское гражданство и женился на Тане. Стали жить в Узбекистане, в Хорезмской области. Таня, кроме сына Лени, подарила ему еще и дочь Галю. Надо было содержать уже немалую семью, и Накагава колесил по бескрайней стране, нанимаясь на сезонные работы. Он умел летать и сбивать самолеты. Но это мастерство осталось по ту сторону жизни. И бывший летчик сел за рычаги трактора. Освоил несколько рабочих профессий и на лесоповале… В далеком Дагестане, куда занесли поиски работы, застала его скорбная весть о преждевременной смерти жены. Он вернулся домой, отдал детей на воспитание родственникам жены, а сам снова отправился на заработки. В конце 60-х годов переехал в Калмыкию и поселился в маленьком селе Южном, где нашел новую спутницу жизни – местную вдову многодетную кубанскую казачку Любовь Завгороднюю, помог ей вырастить младшую дочку Оксану, сыновей Алешу и Игната. Работал осмотрщиком плотины Чограйского водохранилища, рыбачил, разбил собственный сад, хорошо ладил с односельчанами. Они звали его по-свойски – дядей Сашей. Но на родине, в Японии, его помнили и искали, хотя и знали, что он совершил харакири. Мать не верила в его смерть до конца своей жизни... У него было два брата и восемь сестер, и они, через международный Красный крест сумели навести справки, что бывший японский офицер Еситиру Накагава не погиб в 1945 году, а живет в глубокой российской провинции. Они обратились в посольство Японии в России провести ДНК-экспертизу. И она подтвердило кровное родство живущих на Хоккайдо сестер и братьев Накагава с сельским пенсионером из калмыцкого поселка Южное. И тогда в Элисту приехала его младшая сестер Тоёку и увезла брата в Токио. Спустя полвека он снова оказался в небе на борту самолета, на этот раз, как пассажир. О чем он думал, пролетая над облаками? Вспоминал ли свои отчаянные воздушные атаки, или оживлял в памяти строки танку: Дым, плывущий и тающий в небе лазурном. Дым, плывущий и тающий, - Разве он не похож на меня? И еще жила в душе тревога: вдруг встретят земляки насмешками над его неудавшимся самурайским подвигом? Однако его встретили, как национального героя, летчика-аса, кавалера высших воинских наград. - Я побывал на Хоккайдо, - рассказывает Еситиру. - Родные места со времен войны не узнать. Гостил у сестер в Саппоро. Побывал в городке Кибаи у младшего брата Йосиу – у него там свой ресторан. Посетил могилу матери, она умерла за 13 лет до моего возвращения. Оказалось, что мама не верила в мою гибель и все эти годы терпеливо меня ждала. Не зря говорят, материнское сердце не обманешь... А вот отец погиб в зиму 1945-го. Узнал, что любимый сын сделал себе харакири, от горя запил и замерз в сахалинских снегах. Как ни хорошо в гостях, а Еситиру, к изумлению родичей, засобирался домой в Калмыкию. Его долго уговаривали, обещали персональную военную пенсию, комфортабельную квартиру в Саппоро, но он давно уже выбрал свой путь. - Ну как же я мог оставить свою бабку? Как-никак, прожили около 30 лет. Ее в Японию тоже звали, но она наотрез отказалась: куда я, мол, без своих телесериалов? Да и родной язык я почти забыл, без переводчика приходилось изъясняться жестами. А потом шумно там очень и страшная теснота. У нас – просторы степные! Он вернулся. Теперь его знали и в Калмыкии. - Президент Кирсан Николаевич Илюмжинов подарил мне дом. – С благодарностью произносит Еситиру имя президента Калмыкии. Домик не ахти, но все же каменный и с газовым отоплением. Теперь не надо запасать на зиму дрова. Правда, водяные трубы подтекают. Но это дело житейское… В свои немалые годы Накагава не бездельничает – ухаживает за садом, выращивает гусят. Есть в хозяйстве и одна курица. - Почему только одна? А где петух? И тут Еситеру рассказал историю про то, как сосед выбросил полудохлого цыпленка, а он его подобрал и выходил. С пипетки давал лекарство. Выросла замечательная курица-хохлатка, которая теперь дарит каждое воскресенье по свежему яйцу своему спасителю и хозяину. Завязалась самая настоящая дружба между кавалером ордена Золотой Коршун и курицей, которая, конечно же, никогда не попадет в бульон. - Осенью 2007 года Еситиру Накагава, - рассказывает председатель общества калмыцко-японской дружбы Светлана Гиляндикова, - стал героем телевизионной передачи «Жди меня». В студии он встретился с разыскавшим его сыном Лёней и внучкой Эсен, которые живут в Башкирии. Леониду уже 60, всю жизнь он проработал сварщиком, по выслуге лет давно вышел на пенсию, вырастил двух дочерей. Та встреча дяде Саше перевернула всю жизнь. Несмотря на свой более чем преклонный возраст и неважное здоровье, он хочет жить, чтобы видеться с Леонидом, у него появился стимул. Сын уже приезжал к отцу в гости, пишет письма, часто звонит. Кстати, они могли бы увидеться и раньше. Задолго до того в администрацию поселка (я тогда работала в нем главой) звонили редакторы телепередачи «Пусть говорят» и приглашали Накагаву на съемку. Мы собрали дядю Сашу и тетю Любу в дорогу, купили им выходную одежду и билеты до Москвы, а они в последний момент отказались ехать. Уговаривали их всем селом — бесполезно. Как и любого нормального человека Еситиру Накагаву не радует столь повышенный публичный интерес к его персоне. Он не собирается выставлять напоказ свою жизнь, какой бы необычной она ни была. Он давно ушел от житейской суеты, хотя люди не оставляют его в покое. К нему приезжают гости – не званые – из разных мест. Привозят подарки, один москвич вручил ему самурайский меч, который висит на ковре. Приезжали телевизионщики, сняли о нем фильм, беспардонно заставив старика обнажить живот и показать чудовищные шрамы от харакири. Для них японский летчик был живой сенсацией и не более того. … Да, в годы Второй мировой Еситиру воевал на стороне стран Оси, сбивал американские самолеты. Но как это поставить ему в вину, когда через пять лет после окончания войны, советские асы во главе с легендарным летчиком Иваном Кожедубом, сбивали в Корее те же самые В-29, что и старший лейтенант Накагава? А он в это время в лагерном ватнике валил сибирские сосны… Как причудливы и эфемерны гримасы политики. В Бирме он видел бои сверчков и ездил на слонах. Он видел императора Хирохито. Видел, как лопаются на 50-градусном морозе стволы сосен… Он многое видел за свою почти столетнюю жизнь. На его лице непроницаемая маска, на ней ясно читается: не жалею, не зову, не плачу. Все прошло, кроме белого яблочного дыма. Яблони в саду Накагавы как и 94 весны тому назад снова в белом дыму. И еще цветет вишня. - Сакура цветет. – Говорю я. - Вишня. – Поправляет меня Еситиру. Самолеты над Южным пролетают редко, раньше, бывало, пророкочет мотором биплан-кукурузник из сельхозавиации. А вот аисты кружат часто. И старый летчик внимательно следит за их полетом. Вспоминает ли он свой «накадзимо», истребитель, на котором бросался в воздушные атаки? Спрашиваю: - Еситеру-сан, а вы могли бы сегодня поднять самолет в небо? - Нет. Сейчас кнопки другие. - А если бы это был самолет, на котором вы летали? Старик усмехнулся: - Тогда смог бы… - И добавил. – Земля разная, а небо везде одинаковое. И как тут не вспомнить строчки Исикавы Такубоку, написанные им за семь лет до рождения будущего аса: Небо родины Как ты далеко! Я поднялся один На высокую кровлю, И печально спустился вниз. Москва-Элиста-Ики Бурул Николай Черкашин 16.05.2014 http://www.stoletie.ru/print.php?ID=283791

полная версия страницы